Итогом вчерашней встречи президента Франции Николя Саркози и канцлера Германии Ангелы Меркель стало решение о создании «экономического правительства» Европейского союза. Оно распространит свою власть на т. н. еврозону, т. е. страны, которые используют евро в качестве своей национальной валюты. Предполагается, что «экономическое правительство» возглавит нынешний председатель Европейского совета Херман ван Ромпей. Ранее еврозона не имела формального руководства. Существовала неофициальная «еврогруппа» – совет министров финансов зоны евро, возглавляемый премьер-министром Люксембурга Жан-Клодом Юнкером. Теперь, видимо, ей придет конец.
Само решение о создании европейского экономического правительства рынки оценили как половинчатое. Биржевым спекулянтам хотелось бы, чтобы Европа выпустила евробонды, т. е. долговые обязательства еврозоны в целом, что позволило бы тонущим экономикам вроде греческой привлечь дешевые кредиты под гарантии Германии и Франции.
Однако на пути этой идеи стали германские политики. Немецкие избиратели крайне негативно относятся к идее финансирования других стран ЕС, пусть и находящихся на грани экономического коллапса. Канцлер Германии Ангела Меркель вынуждена прислушиваться к их голосам, поскольку федеральные выборы, которые должны состояться не позднее осени 2013 года, неумолимо приближаются. Кроме того, партнер правящего блока ХДС/ХСС, Свободно-демократическая партия, даже пригрозила выходом из правящей коалиции, если идея евробондов будет принята. Таким образом, Меркель оказалась перед угрозой распада собственного правительства и досрочных выборов, которые, в условиях экономического кризиса и общего недовольства населения политикой правительства, были бы, скорее всего, неминуемо проиграны.
Причина европейского кризиса носит скорее политический, чем экономический парадокс. Хотя европейцы стремятся к созданию единого государства, оно выглядит недоделанным. Например, в Европе есть единая валюта – евро, но при этом нет общего долга. Правительства многих стран ЕС не могли решать проблемы своих стран за счет эмиссии собственной валюты. Ведь они от нее отказались. «Напечатать» денег такие государства, как Греция или Испания, уже не могли. Но зато они могли увеличивать свой долг, который вскоре вырос до таких размеров, что в еврозоне начался кризис, которые затронул и финансово благополучные страны, такие как Германия.
Очевидно, что у данной проблемы могут быть только два решения. Первое – европейские страны разбегаются по национальным квартирам, вновь создают свои валюты, начинают проводить суверенную финансовую политику. И... неизбежно становятся жертвами валютных спекулянтов. Именно они развалили предыдущую европейскую финансовую систему, т. н. «валютную змею», в рамках которой курсы европейских валют должны были колебаться относительно друг друга в жестко отведенных рамках.
В условиях глобальной экономики такой сценарий возможен, но он невыгоден европейским элитам. Ведь он будет означать, что Германии или Франции придется в одиночку конкурировать с такими крупными странами, как США и Китай. Европейский союз – мощный и влиятельный игрок на мировом рынке, но отдельные его государства, даже такие серьезные, как Германия, подобным весом не обладают. ВВП Германии – всего лишь $3 трлн, в то время как Китая – $10 трлн, США – $12 трлн. Даже немцы, обладатели самой крупной экономики Европы, не могут разговаривать с такими колоссами на равных.
Это означает, что европейцам придется согласиться на более тесную форму объединения ЕС. Только так Европа может сохраниться в качестве крупного экономического субъекта и влиятельной силы мировой политики.
А для этого европейцам и впрямь придется создавать общее правительство, а также единую финансовую систему, в т. ч. и единый долг, как предлагают французы. В противном случае перед ними возникнет угроза оказаться у разбитого корыта. Насчитывающий много десятилетий проект единой Европы потерпит крах, и на поверхность выйдут тщательно скрываемые противоречия между европейскими государствами. Эти противоречия уже привели к двум мировым войнам и бессчетному количеству конфликтов.
Правда, действуют европейцы слишком медленно. Процесс объединения идет, но постоянно вязнет в обилии бюрократических процедур и медлительности аппарата. Кроме того, время от времени в процесс вмешиваются избиратели. Именно они на референдумах во Франции и Голландии торпедировали принятие единой европейской Конституции. Иначе говоря, единую Европу приходится создавать в т. ч. и несмотря на противодействие европейских народов.
Тем не менее, альтернативы крупному экономическому и политическому союзу на пространстве Европы на данный момент, похоже, нет. Его бы могла создать, например, Россия, будь она сильна и способна влиять на европейские дела так же, как это делал Советский Союз в 1945-1991 гг. Однако именно этого европейцы и не хотят. Для них вмешательство России в дела их части света кажется сплошным кошмаром. Поэтому «дорогих россиян» не пускают в Европу даже торговать газом, не говоря уже о том, чтобы заниматься чем-то более серьезным.
Поэтому предложение создать европейское экономическое правительство только на первый взгляд выглядит несерьезным. Реально же это – очередной шаг к объединению европейцев. Объединению, к которому они идут «через не могу», через громадные национальные и социальные противоречия. Сегодня мы видим, что альянс Франции и Британии не может справиться с крошечной Ливией и правящим ею режимом Каддафи. Если европейцы хотят оставаться влиятельной мировой политической силой, альтернативы объединению и созданию общеевропейского государства для них нет.
И если такое государство возникнет, России придется решать, как действовать в отношениях с ним: то ли стремиться к вступлению в состав объединенной Европы, то ли противодействовать ей. Впервые за многие века мы можем оказаться в ситуации, когда Европа объединится не на несколько лет под руководством диктатора, будь то Наполеон или Гитлер, а превратится в мировую сверхдержаву, которая будет оказывать существенное влияние на происходящее вблизи ее границ. Готовиться к появлению подобного гиганта следует уже сегодня, чтобы не быть застигнутыми врасплох, как это часто бывало в российской истории.
Источник
